Э. Баррет Браунинг

Пусть мира острота, как ножик перочинный,
Закроется в себя, не став вреда причиной
Теперь, в руке Любви, исполненной тепла.
Затихнет шум борьбы за толщею стекла.
Здесь тихо и светло. Жизнь к жизни прислонив,
Я чувствую себя без страха, без тревоги,
Высоко на холме. А жители равнин
Хотят нам навредить, но ранить нас не могут. 
Мы, лилии, растем из собственных корней,
Высоко на холме, вдали от рук случайных.
И только Бог один, хозяин наших дней,
Рассматривает нас, счастливых и печальных.

Куклы...

А раньше было так все просто...
Сидишь дома, играешь в куколки, строишь отношения...
Барби любит Кена. Он ее целует. Дарит цветочки. У них свадьба. Все счастливы.
Барби поссорилась с Синди. Они не разговаривают. Встречаются в магазине. Начинают общаться. 
Помирились. 
Синди увела у Барби Кена. Барби плачет. Синди счастлива. Барби приходит на свадьбу Синди и 
встречает другого Кена.
Все так просто. А в жизни все не так.
Было так легко играть и выстраивать цепочки отношений. И всегда все были счастливы. Всегда 
все улыбались. У всех были раскошные дома. И наряды от Версаче.
Я хочу быть куклой. Не плакать. Улыбаться. Не толстеть. Всегда быть с накрашенными глазами.

И снова Белинда наизусть "Апостериори"

вторая глава неистории.
о той,не моя которая.
апостериори.

и это трезвое осознание,
какой же я всё-таки лох:
курить твой любимый парламент,
который,в общем-то,не так уж и плох.

ну,привет,как ты,где ты,с кем ты.
очередные вопросы,очередные невстречи.
только что-то вот без титров эта кинолента.
прокуренные связки.голые плечи.

я немного скучаю,но по сладкому перцу.
ты немного рисуешь,критикуя зачем-то.
и да,тебе врал,всё-таки я не дэцл.
а,наплевать?ну да,тебе не до этого.

я немного не пьяный,ты немного не злая.
я немного тебя узнавать перестал.
ты немного меня и так не узнавала.
а я много передумал про три дня и вокзал.

ты пыталась вписать окружность в окружность.
где всё без углов,чтобы только не встретиться.
я немного забыл про твою равнодушность.
я немного забыл,что ничто не изменится.

и тот грёбаный сон:
я почему-то жил в соседней квартире,
в пижаме с пандами ты тихо курила на лестнице.
а я ошалел,увидев тебя, - сплошная сатира.
ты узнала и плакала, - называется,встретились.

рассказала про трезвых,которым звонила по-пьяни.
рассказала про тех,кого ты спать уложила.
а,ещё про друзей,у которых слова по карманам.
заодно и о том,как меня насильно любила.
как лениво сдавала экзамены,зная не всё ведь.
рассказала про рыжеволосую анну и про просто олю.
и то трезвое,как тебя ни разу не мучила совесть.
и даже про печенье в чае.ведь апостериори.

как платья с джинсами мерила.
как в деда мороза всё же не верила,
да?
и если совсем короче,
то меня не любила ты.
только вот..апостериори ли?

и это трезвое осознание,
какой же я всё-таки лох:
курить твой любимый парламент,
который в общем-то не так уж и плох.

но у нас парламента нету.
поэтому только палл малл.
в общем это,давай я приеду.
ты только скажи мне..куда.

Белинда

я Вас любил и всё ещё расхлёбываю.
как будто создал бродский нас,наёбывая:
как жаль,что тем,чем стало для меня
твоё существование,не стало
моё существованье для тебя.

Белинда наизусть...

Сиділа вконтакті і слухала 1 аудіозапісь...там були ці слова, які мене реально тронули...якщо так подумати, то вони навіть дуже правдиві...


Помнить - это не чувство, нет. всего лишь привкус.
Привкус разбитых, выношенных губ, на которых
так детско, так пронзительно застывал татуаж
побледневших синяками зим,однокомнатных квартир,
деревянных улыбок,готовых выброситься в окно.
так много несказанного синего цвета, так много
несобранных игрушек. не успели? выпустили цветы
из рук, оставили медвежат на полках, бросили
под диваном чужие щеки с привкусом хромого
понимания. папа всегда говорил, что не любит детей.
мама плакала на кухне, затыкая в себе боль, чтоб
ребенок не услышал, что не нужен, не скатился
по стеночкам, не запнулся каблучками о крошечное сердце.

мне семнадцать.
я простила даже прохожих, опечатками рук скользивших
вдоль надтреснутых пальцев. они так искренне говорили,
что я нужна. а потом взяли и прошли. прошили. выжгли.
я простила друзей, которые не оставили номер телефона
и будто бы забыли позвонить. я простила, правда простила,
запечатала переломанными пальцами в губы, закрепила
синими и красными заколочками по волосам, нарисовала на стекле,
жила,как устанавливала программы. "далее,далее,готово".
только пробки перегорели, а духи не кончаются.
и снова пахнет болью от Нины Ричи. привкусом перезрелой вишни,
забывшимися скандалами в бездыханных переулках.
я простила даже вывихи и бинты, преставшие казаться метафорой,
даже кожу, въевшуюся отчаяньем пудры, невыносимым
карим взглядом тонального крема. подвалы соседнего.
дак что там,мои губы? ах,да. они растекаются и сейчас,
кривятся розовыми полосочками, портят белую бумагу,
коверкают воздух, пересекаются, контура нет. пятнышки.
пятнышки вместо губ. и насильственные улыбки, скрипучие,чужие.
застывшие детством в подушку.смайлы-смайлы.девочки-припевочки.
на них не хватает кисточки. потому что слишком много зимы.
слишком много детства, оставленного пятнами на простыни.
слишком много песочных трещинок, раненых припевов на шее.
грубые кусочки незалеченных чувств.
помнить - это привкус. когда в шесть лет понимаешь,
что ты не нужна.
и винишь себя,
стирая с тусклых ладошек
грубоватые родительские поцелуи,
понимая, что на все чувства
не хватит ластика.

7.4.2008